Не плачь потому что это прошло, улыбнись потому что это было.
Не надо цепляться за день вчерашний
Не то тяготеет душа к свободе,
Не то стал уверенней сердца стук,
Но я наконец, научился вроде
Прощаться без тяжких и долгих мук.
Какие б не жгли человека страсти,
Когда-то он должен постичь секрет,
Что вечного нету на свете счастья,
Как юнности вечной на свете нет.
Когда же любовь опускает стяги,
Не надо ни гордых, ни горьких слов,
Ведь пробывать вновь воскресить любовь -
Смешнее, чем ждать доброты от скряги!
А холод разлуки не так и страшен,
Какую б ни кинул он в душу тень,
Он может испортить лишь новый день,
Не в силах отнять у нас день вчерашний.
Вот именно: каждый счастливый вечер
И даже не вечер - счастливый час.
Любая улыбка, признанье, встреча -
Ведь это навек остается в нас!
Когда ж мы душою своей не правим,
Не в силах развеять печали тьму,
То это, как правило, потому,
Что сами с собою порой лукавим.
Ведь ничего малодушнее нет,
Чем громко решить навсегда расстаться,
А в тайне еще продолжать цепляться
За счастье, которого больше нет.
И вот, если песне уже не быть,
Не ожидая сплошних мучений
И бесполезных объяснений,
Я сам обрываю гнилую нить!
Да, рву! И, признаться, совсем не каюсь,
Пусть воет тоска иссушить грозя,
В ответ ей попросту улыбаюсь,
Вот так. А иначе и жить нельзя!
Не то тяготеет душа к свободе,
Не то стал уверенней сердца стук,
Но я наконец, научился вроде
Прощаться без тяжких и долгих мук.
Какие б не жгли человека страсти,
Когда-то он должен постичь секрет,
Что вечного нету на свете счастья,
Как юнности вечной на свете нет.
Когда же любовь опускает стяги,
Не надо ни гордых, ни горьких слов,
Ведь пробывать вновь воскресить любовь -
Смешнее, чем ждать доброты от скряги!
А холод разлуки не так и страшен,
Какую б ни кинул он в душу тень,
Он может испортить лишь новый день,
Не в силах отнять у нас день вчерашний.
Вот именно: каждый счастливый вечер
И даже не вечер - счастливый час.
Любая улыбка, признанье, встреча -
Ведь это навек остается в нас!
Когда ж мы душою своей не правим,
Не в силах развеять печали тьму,
То это, как правило, потому,
Что сами с собою порой лукавим.
Ведь ничего малодушнее нет,
Чем громко решить навсегда расстаться,
А в тайне еще продолжать цепляться
За счастье, которого больше нет.
И вот, если песне уже не быть,
Не ожидая сплошних мучений
И бесполезных объяснений,
Я сам обрываю гнилую нить!
Да, рву! И, признаться, совсем не каюсь,
Пусть воет тоска иссушить грозя,
В ответ ей попросту улыбаюсь,
Вот так. А иначе и жить нельзя!
Э. Асадов